История

Бирюлёво

Два района Южного округа: Бирюлёво Восточное и Бирюлёво Западное получили свои названия по деревне Бирюлёво. В своё время по поводу происхождения этого названия было высказано несколько версий, одна из которых производит его от бирюлек — игрушек, которые якобы делали здесь. Но в действительности своим именем Бирюлёво обязано роду мелких служилых людей Бирилёвых. Это подтверждается и тем, что в XVII в. оно называлось Бирилёвом.

Первыми документально известными владельцами деревни являлись Плещеевы. Судя по писцовой книге 1627 г., деревня Бирилево, Расловлово тож, на речке Сухой Городенке (так, очевидно, называлась в своих верховьях не вобравшая ещё в себя притоки река Городня), находилась в поместье за Иваном Васильевичем Плещеевым, которому досталась после отца и дяди. Тогда она состояла из двора помещика, в котором жили приказчик и «деловые» люди, и одного двора бобылей. В 1646 г. при следующем владельце — Алексее Андреевиче Плещееве здесь зафиксировано уже семь крестьянских дворов и 13 человек.

В 1709 г. сельцом «Бирюлёво, Рослово тож, на речке Сухой Гороженке (в других документах встречаются еще названия Сухая Гребёнка, Сухая Саржа. — Авт.), по левую сторону Болшие Серпуховские дороги» владели стольники Алексей Львович и Иван Никифорович Плещеевы. В собственности у каждого было по двору вотчинника, где жили их «деловые» люди. Здесь же находились: крестьянский двор с 5 душами, принадлежавший первому, и два крестьянских двора с 6 душами, находившиеся в собственности другого владельца.

По данным Генерального межевания, сельцо Бирюлёво, с 74 душами мужского пола, располагавшееся на правом берегу речки, принадлежало лейб-гвардии секунд-майору Петру Алексеевичу Татищеву (известному масону) и поручику Александру Алексеевичу Плещееву.

В 1812 г. хозяйкой Бирюлёва была княгиня Наталья Петровна Долгорукова: тогда девять её крестьян ушли в народное ополчение. Недалеко от деревни на Серпуховской дороге находилась первая почтовая станция, отстоявшая от Москвы в 17 верстах.

В середине XIX в. сельцом владели князья Оболенские. Тогда в нём проживало 36 мужчин и 37 женщин. В 1853 г. часть своих владений княгиня Оболенская продала мещанке Романовой. По данным 1884 г., в деревне Бирюлёво Зюзинской волости имелись одна летняя дача владельца и 18 дворов, в которых проживало 108 человек. На почтовой станции было два трактира и 5 дворов с 30 жителями.

В 1899 г. в деревне было 25 хозяйств и 149 человек. В их владении находилось 125 гектаров земли. Различными промыслами было занято 22 человека из 10 хозяйств. Селение характеризовалось как садоводческое, с практически одинаковым количеством посадок картофеля и посевов зерновых культур, сохраняющее трёхполье, имеющее хорошие покосы, а также содержащее в своей земле большие запасы глины, использовавшиеся для кирпичного производства.

На рубеже XIX-XX вв. была построена Павелецкая железная дорога, и на ней примерно в четырёх верстах от деревни была устроена станция Бирюлёво, получившая название от деревни. При ней в 1900 г. образовался посёлок.

Первоначально он насчитывал 11 жилых домов, несколько казарм и большое количество бараков для рабочих, обслуживавших железную дорогу, и членов их семей. Вначале рабочих было около 200 человек. Здесь находились чайная лавка и третьеразрядный трактир некоего Золотова, а также кладбище с часовней (на месте нынешней Бирюлёвской Никольской церкви). Вскоре здесь возникает железнодорожное училище.

В 1920 г. население поселка составляло уже 1600 человек, здесь числилось 145 домовладений, располагавших 340 жилыми квартирами, и был создан поселковый Совет, первым председателем которого стал Садков Пётр Васильевич.

С 1911 г. возле станции существовала часовня во имя Александра Невского, которую в 1922 г. заменили деревянным Никольским храмом. Однако спустя два года церковь сгорела. После пожара местные власти запретили её восстанавливать. Тогда, по местной легенде, были отправлены ходоки к В.И. Ленину, жившему в близлежащих Горках, и вождь пролетариата, якобы перед смертью, дал необходимое разрешение. Во всяком случае, храм продолжал действовать все годы советской власти. В 1956 г. храм снова сгорел. Богослужения возобновились через 10 дней в доме священника, а в следующем году на месте сгоревшего снова был выстроен деревянный храм. В 1959 г. он был расширен до 100 кв. метров. К востоку от алтаря находится могила первого священника церкви отца Николая и схимонахини Серафимы — слепой прорицательницы, жившей в Бирюлёве. Около церкви было кладбище, которое в 1978 г. снесли экскаваторами, и ныне тут сквер.

В 1926 г. в посёлке Бирюлёво насчитывалось 2 тыс. жителей, 152 домовладения, 300 жилых квартир, в которых в общей сложности проживало 550 семей. 21 мая 1928 г. постановлением Президиума ВЦИК Бирюлёво было отнесено к категории рабочих посёлков.

Начало индустриализации в стране привело к массовому оттоку крестьян в промышленные центры. Не обошли эти процессы стороной и Бирюлёво. При станции было открыто вагонное депо, паровозное ремонтное депо, построен кирпичный завод, заложена хлебная база (элеватор). Всё это привело к быстрому росту численности населения посёлка. К 1939 г. в Бирюлёво проживало уже 12 тыс. жителей. Все эти перемены привели к острой нехватке жилья.

Помимо посёлка железнодорожников рядом со станцией существовал и дачный посёлок. С ростом населения в Бирюлёве дачи стали национализировать и заселять их приезжими. К 1930 г. этот резерв был полностью исчерпан, и для решения жилищного кризиса пришлось начать массовое возведение деревянных бараков (судя по номерам зданий, их было не менее 400). Но даже такого жилья не хватало, и транспортных рабочих стали селить в товарных вагонах- «теплушках», приспосабливая их под семейное жилье. Вновь возникшие «Шанхай» стали именовать поселками ПЧР (поселки чернорабочих). Положение ещё осложнялось и тем, что с 1935 г. из-за начавшейся реконструкции Москвы население ближайших пригородов Москвы стало расти за счёт москвичей, выселявшихся из центра столицы. Выселяемым давали компенсацию, которой хватало лишь на приобретение жилья в пригородах.

Чтобы хоть как-то разрешить жилищный кризис, государство разрешило строительство домов частного сектора. Землю под строительство давали по договору с последующей выплатой. В результате этого на окраинах посёлка возникли хутора Пожарка, Пчёлка, Новая Пчёлка, Старая Пчёлка.

В местной газете «Ленинский путь» за 1938 г. о достижениях в сфере Бирюлёвского строительства говорилось: «Начата прокладка ж/д ветки от Бирюлёво на коксогазовый завод (г. Видное)… построен новый магазин, лавка, почтовое отделение… За годы Советской власти вырос новый рабочий посёлок. За прошлый год построено 300 новых домов, средняя школа, амбулатория, 3 магазина, дома для рабочих фабрики имени Калинина, для работников фабрики Орджоникидзе, 2-х этажный дом для учителей, два 2-х этажных дома для работников узла и трудящихся посёлка, водопровод… ».

В 1939 г. в посёлке было возведено двухэтажное здание школы № 13, а в 1940 г. были построены водопровод (5 км) и пешеходный мост через железную дорогу. До этого с водоснабжением были большие трудности, за водой ходили на станцию к колонке. Затем вырыли 3 колодца, причём питьевая вода была лишь в одном, называемом «святым». Когда колодцы просели, их заменили на колонки.

Что касается деревни Бирюлёво, в 1926 г. её население составляло 241 человек, живших в 43 хозяйствах, у которых в землепользовании имелось 195 гектаров. Позднее здесь возникает колхоз «Новая жизнь».

После войны посёлок разрастался все больше и больше. К 1959 г. его население насчитывало 21,5 тыс. человек. В1960 г. эти земли были включены в черту столицы. С 1971 г. здесь начался снос домов, на их месте поднялись современные многоэтажные корпуса. Некоторые старые здания, оставшиеся от посёлка, ещё сохранились. Многие названия улиц посёлка были перенесены на новостроящиеся улицы разных районов юга Москвы. Память о нём зафиксирована в названиях двух районов и улицы Бирюлёвская.

Загорье

На территории современного района Бирюлёво Восточное когда-то располагалась небольшая деревня Загорье. Происхождение названия селения точно не установлено. Судя по всему, оно получило своё наименование из-за того, что находилось на самой возвышенной части этой местности, и если двигаться к нему со стороны центра, вполне может сложиться впечатление, что оно располагалось как бы «за горами».

Первое документальное упоминание Загорья относится к первой половине XVII в. Судя по переписной книге 1646 г., а также межевой книге, составленной 18 ноября 1675 г., деревней Загорье владел Андрей Тимофеевич Племянников, представитель рода небогатых служилых людей. Согласно описанию 1709 г., «сельцом, что была деревня Загорье на речке на Журавенке», владел его сын стольник Григорий Андреевич Племянников. В сельце отмечены двор вотчинника, где жил приказчик, скотный двор и два крестьянских двора. Также отмечены три пустых двора. Составители документа тщательно зафиксировали причину запустения каждого из них: хозяин одного жил «за скудостью» у своего дяди, другого — ударился в бега, а третьего взяли в солдаты.

В середине XVIII в. Загорье принадлежало советнику Коллегии иностранных дел Петру Петровичу Курбатову. «Экономические примечания» 1766 г. описывают это имение следующим образом: «Сельцо Загорье Петра Петрова сына Курбатова. 21 двор, 40 душ мужского пола, 52 — женского. Под селениями — 9 десятин 1735 саженей, пашенной — 71 десятина 123 сажени, сенных покосов — 6 десятин 129 саженей, лесу — 70 десятин 2069 саженей, неудобной земли — 4 десятины 2245 саженей. Всего 162 десятины 1516 саженей. На правом берегу речки Журавенки дом господский деревянный и при нём сад с плодовыми деревьями, земля глинистая, хлеб и покосы средственные, лес строевой еловый, дровяной, сосновый, берёзовый и дубовый, крестьяне на пашне (т.е. на барщине. — Авт.)».

В начале 1780-х годов в руках у императрицы Екатерины II оказались в собственности соседние с Загорьем село Черная Грязь (позднейшее Царицыно) и три четверти села Булатникова. Эти два селения соединяла прямая дорога протяженностью всего в пять вёрст, однако между ними вклинивалось сельцо Загорье. Государыня стала думать о соединении двух частей своего имения в единое целое, и в марте 1781 г. управитель Царицына В.Я. Карачинский получил «повеление Её Императорского Величества торговать… у князя Трубецкого в селе Булатникове четвертую часть, а также у Петра Петровича Курбатова разделяющие село Царицыно с селом Булатниковым деревни». В ответ на предложение о продаже своего владения П.П. Курбатов выдвинул свои условия, о чём становится известно из соответствующего документа:

«Записка государю моему Василию Яковлевичу Карачинскому 8 марта 1781 года. На вопрос ваш о продаже подмосковной моей деревни Загорье, прямо дружески открываются:

1. Она сама по себе не многое значит, но в рассуждении её местоположения, леса, рощей по нескольким местам саженных, можно почесть её приятною для близкого от города выезда.

2. С радостью превеликою увижу её принадлежащую к селу Царицыну, лишь бы только угодна была для соединения Царицына с Булатниковым, выговаривая, однако, дворовых людей, с которыми мне, а им со мною, расстаться было бы прискорбно или прямо сказать не можно.

3. О цене ничего сказать не могу, а вам нельзя быть неизвестно, сколько б получить можно за лес и рощи ежели б похотел я продавать их с места, но знаете сами сколь мало лаком я к деньгам. Да и что мне в них, ежели при моей старости, не имел бы я такой близкой от города деревеньки, для частых в летнее время выездов и по той же Серпуховской дороге, которою я и в отдалённую мою деревню иногда езжу.

4. Есть тут вблизи экономические деревни, но велики. Село Покровское, а к нему небольшая деревенька Котляково, почти безлесная, которые имеют под собою одну неразделенную дачу, но разделять их покажется может быть за неудобно. Подальше есть одна ещё деревенька дворцовая, особняком стоящая и от дворцовых сёл отдалённая — Чертаново.

5. Хотя бы в ней явилось несколько и больше душ против моей деревеньки, но кажется можно при сем случае почесть то малостью, за выговоренные дворовые души равное число вывести. За особое почту себе счастье, когда моя деревенька соединит Царицыно с Булатниковым».

Однако императрица довольно быстро охладела к Царицыну, и переговоры закончились в итоге ничем.

В 30-40-е годы XIX в. Загорье принадлежало княгине Марии Алексеевне Хованской, родной сестре Ивана Алексеевича Яковлева, который являлся отцом известного публициста Александра Ивановича Герцена. На воспитании у княгини жила племянница Наталья Александровна Захарьина (внебрачная дочь брата М.А. Хованской — Александра Алексеевича Яковлева). Впоследствии она стала женой А.И. Герцена. Сохранилось свыше 50 её писем, отправленных с 1834 по 1837 г. из Загорья в Вятку, где её будущий супруг отбывал ссылку. В них она описывала прелести этого чудесного уголка Подмосковья.

Наши сведения о дальнейших владельцах имения достаточно отрывочны. В середине XIX в. Загорье принадлежало Александру Владимировичу Соймонову, племяннику известного композитора А.А. Алябьева. Из документов 1860-1880-х годов выясняются имена ещё двух владельцев усадьбы. 30 июля 1862 г. была составлена уставная грамота, выданная З.Я. Смирнову. Сохранилось дело 1879—1884 гг. о выкупе земли крестьянами у З.Я. Смирнова и С.А. Ивановой.

В конце XIX в. практически все семьи Загорья занимались промыслами — женщины, в основном, изготовляли гильзы для папирос, мужчины работали артельщиками, ломовыми извозчиками, трудились на мишурных и канительных фабриках. Именно последним объясняется то, что хотя по данным 1889 г. в Загорье числилось 112 жителей, постоянно здесь проживали лишь 28 мужчин и 52 женщины. Такой низкий процент наличного мужского населения был вызван работой мужчин на стороне.

Что же касается усадьбы, то с конца XIX в. вплоть до революции 1917 г. она принадлежала семье Крестовниковых.

Известный купеческий род Крестовниковых происходил из крестьян Костромской губернии, а сами они состояли в московском купечестве с 1826 г., когда в Москве появился основатель рода Константин Кузьмич Крестовников. У него было семь сыновей, старшим из которых был Александр. В 1847 г. последний женился на Софье Юрьевне Милиотти, и в 1855 г. у них родился сын Григорий — будущий председатель Московского биржевого комитета. Окончив Московский университет по естественному отделению физико-математического факультета, он в начале 90-х годов XIX в. стал главой «Фабрично-заводского товарищества братьев Крестовниковых на паях». Позже по его инициативе было создано «Товарищество Московского механического завода», первого в России предприятия по изготовлению ткацких станков. В начале XX в. Г.А. Крестовников являлся членом Московской городской думы, председателем совета Московского купеческого банка (в то время одного из самых крупных финансовых учреждений в России), но более всего приобрёл известность в качестве председателя московского Биржевого комитета (1906—1915) и члена Государственного совета. Отлично разбираясь в вопросах общегосударственного значения, Г.А. Крестовников был одним из немногих ораторов-профессионалов в Государственном совете, которых слушали. За свою большую общественно-политическую деятельность он получил дворянство (с 1910 г.) и чин действительного статского советника. Григорий Александрович был женат на Юлии Тимофеевне Морозовой — дочери известного промышленника Т.С. Морозова, братом которой был знаменитый Савва Тимофеевич Морозов.

Когда именно Крестовниковы стали владельцами усадьбы Загорье, установить не удалось. Вероятно, это произошло в середине 80-х годов XIX в. Во всяком случае, имеется свидетельство, что в 1887 г. Г.А. Крестовников проводил туда телефонную линию. Официально имение было записано на Юлию Тимофеевну, о чём свидетельствует запись в справочнике 1911 г. В это время в деревне значился 21 двор. Основным занятием крестьян являлось садоводство. По соседству свои дачи имели и дяди Григория Александровича.

Всего в Загорье у Крестовниковых было четыре двухэтажных дома. Один из них был построен специально для церковно-приходской школы, открытой в 1890 г. и находившейся на попечении Крестовниковых. В начале XX в. в ней преподавали две учительницы. Детей здесь обучали грамоте, а для девочек и затем и для взрослых были открыты курсы кружевного ремесла. Целью было дать крестьянским женщинам профессию, приносящую неплохой доход. Попечительницей кружевной мастерской являлась дочь Г.А. Крестовникова Мария Григорьевна Лист.

Это семейство оставило по себе в Загорье добрую память — Крестовниковы благоустроили пруды, разбили регулярный и ландшафтные парки, посадили сирень редких сортов, различные виды деревьев. В прудах разводили рыбу. Также были вырыты колодцы. По воспоминаниям старожилов, один из них находился в центре деревни, и все жители ходили к этому колодцу за питьевой водой. Рядом с ним стояла беседка. От Загорья до Царицына Крестовниковыми было построено шоссе, названное в их честь Крестовниковским (нынешние 3-я Радиальная и Липецкая улицы). Григорий Александрович Крестовников умер в 1918 г. Юлия Тимофеевна дожила до 1920 г.

После революции имение было национализировано, и в нём создали совхоз имени В.И. Ленина, основным направлением которого являлось разведение элитных сортов ягод, особенно земляники. В течение долгих лет директором совхоза был Григорий Платонович Солопов. На площади в 25 гектаров он получал в среднем по 60 центнеров земляники с гектара (в лучших звеньях эта цифра доходила до 70 центнеров). Большую роль в достижении этих урожаев сыграла переведённая сюда в 1932 г. плодово-ягодная станция, на базе которой был создан Научно-исследовательский зональный институт Нечерноземной полосы РСФСР. Среди выведенных здесь сортов клубники особенно выделялся сорт «Красавица Загорья». Дома Крестовниковых, хотя и были разграблены после революции, ещё долго находились в пользовании жителей Загорья. В одном из них располагался клуб, в другом — школа с сохранявшейся богатой библиотекой прежних владельцев, в третьем — детский сад, в четвёртом — ясли.

В 1960 г. Загорье вошло в черту Москвы, а в 1970-е годы дома деревни были снесены в период массовой застройки района.